Форум

- Еба-а-ать, - не таким уж и тихим шепотом, отвернувшись, осталось только глаза руками закрыть, и не найти меня просто будет.
Вот какого хера он тут делает? Какого хера приперся на одну из столь ненавистных пьянок? И ведь оборачивается по сторонам, будто ищет что-то, и да, я смотрю на него, хоть и не должен.
А пьяная часть сознания думать отказывается, только отмечает, что Джерард снова в черный покрасился, что потолстел, что потерял где-то эту свою открытую белоснежную улыбку, которую я любил когда-то, из-за которой с ума сходил.
Блядь.
Он смотрит прямо на меня. В упор.
И идет тоже ко мне, а я действительно ни хрена не понимаю, да что за дерьмо вообще и с чего это вдруг мне такое счастье то привалило? Я воспоминания не заказывал, будьте так добры, заберите все обратно.
- Какого хрена ты все это делаешь? - с ходу выпалил Джерард.
Поздороваться не нужно, да? Как невежливо-то, детка. Где же ты все свои хорошие манеры растерял?
- Что? - искривив губы в усмешке.
Джи злится еще сильнее и скоро взглядом во мне просто дырку сделает, наверное.
- Я спросил, какого хрена ты это все делаешь?
- Ты при всех, что ли, истерику-то закатывать собираешься?
- Ублюдок.
И уже тащит меня куда-то за рукав, а все на нас оборачиваются, пытаются там что-то соображать, но пьяные ведь. Я даже понять не пытаюсь, что он там ввиду имел, да и зачем вообще это, иду только и улыбаюсь, потому что ситуация чертовски забавная.
Только если вспоминать все, то плакать захочется, рыдать тут просто.
А Джерард в меня мертвой хваткой вцепился и все тащит куда-то вглубь дома, разъяренный такой, невероятно смешной.
Все равно ведь воспоминания ничего не значат, не значили никогда, особенно когда с реальностью сталкиваются, потому что остается только улыбаться.
- Зачем ты говоришь это, зачем распускаешь гребаные слухи, зачем вся эта глупость, - на одной ноте бормочет Джи, затолкнув меня в какую-то ванную.
Еще сотни этих «зачем-зачем-зачем», а здесь так противно каким-то дерьмом воняет, химия всякая и зеленый цвет перед глазами.
Джерард, не затыкаясь ни на секунду, подался вперед и к губам моим потянулся, а я ведь не понимал сначала ничего; он бы меня точно поцеловал, если бы до меня не дошло, наконец, и не оттолкнул я его.
- Да что ты творишь, детка? - усмешка, смешанная с удивлением. А он осунулся весь, взгляд потупил, и все края пиджака теребит.
Я ведь действительно не понимал ничего, а может, просто не хотел понимать, не знаю. Но ведь два года прошло, два гребаных года. И конец у нашей истории уже был, так зачем начинать снова?
Да и плевать мне, знаете. Просто плевать.
А Джи уже снова рядом со мной, обнять не пытается, но я ведь вижу, что хочет очень. Говорит ерунду всякую, как скучал, как плохо ему было, банальностью за километр же пахнет.
Я ведь слова «люблю» боюсь. Невероятно сильно боюсь, больше всего на свете.
И затыкается он только когда целует меня, всем телом вжимается, а я против уже ничего не имею. Может потому, что все помню, а может потому, что слишком пьян сейчас.
Джерард на мне уже и штаны расстегнуть умудрился, а свои стащил за невероятно короткий срок, охренеть можно, прямо новый рекорд поставил. Я его каким-то чудом на столик посадил, он зачем-то все эти гребаные шампуни смахнул, от чего мне только смеяться хотелось.
Но Джи не давал, снова меня целуя и крепко ногами за талию обнимая. И презервативы неизвестно откуда нашлись, и смазка, а у него еще лоб весь испариной покрылся, и щеки красные.
Я отстранился всего лишь на секунду, чтобы взглянуть на него, сам не знаю зачем.
- Вот ведь шлюха… - одними губами, но Джерард не видит, глаза зажмурил, будто боится чего.
И я трахал его за все эти два года, резко, жестко, и видел ведь, как больно ему было, но просто наплевал на все. Он же не думал обо мне, когда сюда приходил, так с какого хрена я о нем должен?
Джерард стонал и голову назад запрокидывал, у него глаза закатывались и ротик приоткрыт был, мне казалось даже, что еще немного, и он вообще ни звука издать не сможет, так и будет вечно пытаться воздух поймать, который в легкие все проходить отказывался.
Я ведь и сам задыхался там, с ума сходил просто от всего этого дерьма, от него, от нас.
Джерард до крови мое плечо прокусил, когда кончал, я точно знал, чувствовал ведь. У него вообще зубки остренькие, акульи, и…
И, Боже, я просто не могу сейчас думать. Только натягивать его на себя раз за разом, с мыслью о том, как жутко хочу кончить, потому что невыносимо. А Джи уже отдышался, попытался мои губы поймать, но я только зарычал зло, потому что дышать хотел хоть как-нибудь. Он таким узким был, сжимал еще внутри…
- Боже, детка, тебя что, вообще за эти два года ни разу не трахали? - спросил я, как только смог отдышаться.
Джерард в ответ лишь усмехнулся. Он ведь меня так и не отпустил, вцепился руками и ногами, как обезьянка маленькая, только что не повис еще.
Я его с трудом от себя отцепил и отошел на пару шагов, штаны застегивая, а Джи так и остался на том столике сидеть, с ногами раздвинутыми, на животе сперма и вряд ли вообще у него когда-то был более блядский вид.
- На хрена это тебе? - тяжело сглотнув, спросил я.
Надо же, мы поменялись местами. С ума сойти можно, как мило.
А Джи на меня посмотрел так странно и рукой пот со лба вытер.
Господи, детка, только не это, не нужно говорить этих гребаных…
- Я люблю тебя.
А я уже честно его ненавижу.