Форум

Ты полное дерьмо, если не умеешь быстро напиться. Ты полное дерьмо, если не умеешь растягивать удовольствие, и мне плевать, что я сейчас сам себе противоречу. Ты полное дерьмо, если… а, ладно, дерьмо-то все равно я, а не кто-то там.
Так вот, ужрался я действительно охеренно, и совсем не в том месте, где бы нужно это делать.
Нет, ну этим ублюдкам, журналисты которые, в радость только, что я там снова что-то устрою, на очередной вечеринке после очередной церемонии. Ведь бедняжкам и написать-то нечего будет, кроме как о гребаном Вентце, который с этой лошадью блондинистой сюда заявился. Хотя от скуки чертовой сейчас все точно упьются на хрен и будет ублюдкам счастье.
И да, морда-то у нее действительно лошадиная. Очередная малолетняя пергидрольная блядь, не больше, а вот сестричка у нее милая, как раз то, что надо.
- Тебе плохо, малыш? - раздается над моим ухом, а следом это убожество и хихикает еще, руку на мое плечо положив.
Квин - это прямо к слову о блондинах, не важно, что перекрасился уже. Прямо как… а, плевать, все равно мразь. Его хоть с Памелой Андерсен сравни, все равно не изменится ни хрена.
Довольно грубо руку его с плеча скидываю, а следом поднимаюсь резко с чертового кресла, недовольный весь такой, отчего убожество это блондинистое еще пуще хихикать начинает. Просто демонстрирую ему свой бесспорно очаровательный средний палец и сваливаю, плевать, что грубо, он не маленькая девочка и в углу реветь из-за этого не станет. Ну, я надеюсь, по крайней мере.
Дико хочется курить, трахаться и спать. Не, на вторые два пункта плевать пока, ну их к черту вообще. А курить…
Вот, блять, вот только не здесь. Тут все до невозможности гламурные, сладенькие, рок-н-ролл, блин, тошнит уже. Когда вместо нормальных таких брутальных рокеров остается кучка женоподобных идиотов, блондинистых к тому же, с волосами короткими, которые должны были здесь быть, но испугались снова, как обычно…
Блять, я ведь опять не о том. Курить, да, я хотел курить.
Тихо так, пока не заметил никто, прошмыгиваю к заднему выходу и на парковке оказываюсь. А на улице темно уже, но фонари яркие, смотришь на них и жмуришься, прямо-таки миллион солнц в домашних условиях.
Я ведь не единственным придурком оказываюсь, который на свежий воздух выйти решил, у стены еще одно убожество стоит, капюшон на голову нацепил, сигарету ко рту подносит так нервно. А лошадь-то он где оставил, интересно? Или и вышел сюда специально для того, чтобы припарковать рядом с другими машинами?
Подхожу ближе без всякого умысла, ноль вообще внимания на него обращая, затягиваюсь, чуть ли не жмурюсь там от удовольствия.
Убожество-то это, которое иногда Питом себя называет, но я думаю, что зря, поворачивается ко мне, хмурится еще, и тут меня как прорывает, остановиться просто не могу.
- Нет, ну скажи честно, ну на хрена тебе эта сучка блондинистая с мордой лошадиной? Прямо будто бы для пиара ничего удачнее найти нельзя. Бля, да она же малолетняя совсем, тебе с ней трахаться-то хоть разрешают? Или уже без разницы кто, лишь бы на псину было любимую похоже, да?
И вот так минут пять, я серьезно. У меня сигарета в руке до конца дотлела, а я все опускал девочку бедную, и сам понять не мог, зачем, не знаю же ее абсолютно, может она там умная какая, или способная…
А самое смешное-то в том было, что урод этот мне и слова не сказал, хмуриться даже перестал, просто стоял и тупо слушал, внимательно так еще.
- Сука ты, - довольно обреченным голосом закончил я, а следом, подцепив его за пояс штанов, к себе подтащил, дым в лицо выдыхая.
А Пит зажмурился, руку к глазам поднес, недовольный такой.
И, блять, я сам не знаю, как это произошло, но он целует меня, первый же потянулся, у меня и мысли не возникало, я вообще с мужиками завязал уже, став убежденным гетеро, этим, как его, ну, баб я люблю, в общем.
Был бы я хоть чуточку менее пьяным, и не было бы мне без разницы, кого целовать, а тут уже просто плевать, кто-то есть и хорошо.
У меня ведь руки под толстовкой его, они холодные еще, поэтому чудовище это поясницу выгибает, от прикосновения уйти пытаясь, невольно этим ко мне еще сильнее прижимается.
Ну, покурили, теперь можно и потрахаться…
Я его за рукав к машине тащил, на ходу пытаясь ключи из кармана достать, а он ведь шел за мной послушно так, разве что от удовольствия не потявкивал.
Нет, блять, ну точно зоопарк какой-то. Я тогда страусом буду и разобью себе к чертовой матери голову об асфальт.
Пищит сигнализация, дверь хлопает, и я его на заднее сидение закидываю буквально. А там еще видимо лежало что-то, потому что Вентц матерится сквозь зубы и слышится ведь, как на пол что-то падает.
Я пока следом внутрь забираюсь, то о том думаю, что тонированные стекла точно лучшее изобретение человечества. Потому что, блять, если кто просто мимо пройдет, если увидит, то я даже представить себе не могу размеров того дерьма, что свалится на меня.
Нависаю над ним в полусогнутом состоянии, снова в карманах роюсь, в этот раз презервативы найти пытаясь, и, как не крути, но машина охеренно неудобное место для траха.
А Пит смотрит на меня снизу вверх, руку на лоб положил, грудь вздымается так тяжело и он хотя бы одну фразу сказал за сегодня? Нет, я не требую, просто… просто знал бы я, что он шлюха законченная, так не поздоровался бы с ним ни разу в жизни, и так-то противно.
Не рок-н-на-хрен-ролл, а один блядильник сплошной, я серьезно, по-другому ведь не скажешь. Все друг друга трахают если не в прямом, то уж точно в переносном смысле, причем не поймешь иногда, что хуже.
И к черту все, я даже время на еще один поцелуй тратить не хочу, просто начинаю ремень расстегивать. А дрянь эта только смотрит на меня, пока я штаны с него стаскиваю, блять, да это так вообще выглядит, будто бы язык ему отрезали, хотя и не должен он говорить ничего, просто… ну, просто.
У Пита ведь еще косметика размазалась слегка, лоб вспотел, а щечки красные, красивая смешная дрянь, как же смотреть-то противно на него.
Грубо разворачиваю его задницей кверху, а он ведь, похоже, умудрился при этом башкой о дверцу стукнуться, но снова не сказал ничего, зашипел только сдавленно.
А когда я его растягивать начинаю, с помощью слюны только, выбора-то все равно нет, у птички нашей голос просыпается, шепчет там сдавленно свое: «Ты совсем охерел? Пиздец, он совсем охерел…», а мне от этого так смеяться хочется, вот кто бы знал вообще. Мне ведь плевать, что больно ему, не мне нужно это, точнее не только мне. Я же вообще на другой конец вечера рассчитывал, я романтики хотел, и отнюдь не со шлюхой этой, хотя я не слышал раньше о нем подобного, бля, да что же происходит-то?
Но хрен я на растяжку много времени тратить буду, плевать, перетерпит. Рукой спину его поглаживаю, и обертку от презерватива зубами рвать приходится, красненький, охереть можно.
А Пит скулит так тихо, когда я входить в него начинаю, голову на руки положил, не нужно астрологом быть, чтобы увидеть, как больно-то ему. Но мне плевать, охуеть как плевать, я даже времени привыкнуть не даю, просто трахать начинаю его грубо, так, как давно хотел, всю свою злость выплескивая, ничего себе не оставляя.
Рад тому только, что дрянь эта не стонет, потому что не его я сейчас в голове трахаю, вот совсем не его…
Я точно ему синяки на бедрах оставил, и спину наверняка расцарапал, я умею это, следы свои оставлять, не думая ни о чем. И издеваться умею, поэтому и водил по члену его так медленно-неторопливо, пока он руку мою своей не обхватил, и кончил же через пару движений резких, спину прогнув, застонав все-таки, но я уже не слышал ничего.
Не сдержался ведь все-таки, произнес имя, то, что на языке вертелось все время, на выдохе, сквозь зубы плотно сжатые, дрянь эта точно ничего не поняла, а если и вякнет, то я просто морду эту красивую разобью.
Наваливаюсь на спину его, часть веса все равно на сиденье перенеся, отдышаться пытаюсь, и уже через секунд десять назад откидываюсь, противно просто, от себя противно.
- Урод ты, МакКрейкен, невыносимый урод, - с улыбкой говорит Пит, уже снова на спину повернувшись, смотря на меня с чистой обдолбанной глупостью в глазах. Помалкивал бы лучше, как раньше, легче бы было. - И я теперь знаю, почему от тебя друзья бегут, затрахал ты их наверняка по самое не могу всех…
Вот сука. Я ему за такие намеки еще больше по морде дать хочу, потому что… дерьмо.
Швыряю сволочи этой штаны его в лицо, следом свои застегиваю и из машины на воздух свежий выбираюсь, закуривая сразу же.
И возможно я слишком пьяный еще, но оглядываюсь по сторонам в надежде глупой, что сейчас, именно сейчас машина из-за угла появится, а из нее чудо то белобрысое выберется, он ведь обещал мне, но всего лишь снова испугался. Шансов не будет больше, кончились они, но только у него.