Форум

Я люблю смотреть, как твои глаза меняют цвет в зависимости от настроения. Ты злишься. Небесно-голубая безмятежность твоих глаз превращается в грозовое небо, готовое разразиться молниями, громом и ураганом. Ты смеешься, и в твоих глазах искрятся лучики солнца, в радужке появляются солнечные прожилки, и ты словно сияешь, воплощая собой сошедшее с неба светило. Ты грустишь, в твоих глазах – дождь, потоки воды смывают бирюзу, оставляя выцветшую серость, туман, поглощающий свет.
А еще, в последнее время это случается все чаще, твои глаза превращаются в бездонные озера, наполненные чем-то темным, опасным, животным. Знаешь, где-то в России есть озеро Байкал, говорят, его глубину невозможно измерить. Когда твои глаза теряют дно, засасывая в свои омуты, мне становится страшно.
Знаешь, глаза – это зеркало души.
Твоя душа, должно быть, похожа на мотылька. Ты любишь мотыльков, часто, ночью ты распахиваешь окно и садишься на подоконник, ловя пальцами этих хрупких созданий. Осторожно, почти трепетно, глядя как это чудо природы с золотыми или черным крыльями садится тебе на руку. В такие моменты я наблюдаю за тобой из-под прикрытых век, боясь пошевелиться, даже вздохнуть, чтобы не разрушить это невесомое чувство гармонии.
Ты, как мотылек, летишь на огонь, не задумываясь, что приятное теплое покалывание когда-нибудь обернется сожжением.
Знаешь, иногда я ненавижу тебя за это. За твою беспечность, за страсть к риску, за наплевательское отношение к собственной жизни, за неумение любить, за твой гребанный эгоизм.
Когда ты в очередной раз прыгаешь в толпу орущих фанатов, или карабкаешься по неустойчивой конструкции вверх, к небу, или пробуешь новый наркотик, смеясь и называя меня трусом, я ненавижу тебя.
Скажи, ты думаешь обо мне в такие моменты? Ты думаешь о том, что без тебя моя жизнь потеряет смысл и превратится в нескончаемый пожар? Костер, на котором инквизиция сжигала еретиков.
Все твои фанаты уверены, что ты святой. Ты создаешь искренность так легко, словно учился этому с детства. Прирожденный талант лгать. Кто, скажи, кто из вымаливающих автограф, мечтающих взглянуть на тебя хоть одним глазком девчонок и парней, знает, что ты такой? Жестокий, резкий, властный, раскованный до пошлости. Ты мило улыбаешься в камеру, соблазнительно проводишь язычком по губам и распахиваешь свои невозможные глаза – и всё, они все твои, готовы валяться в ногах ради одного взгляда. И знаешь, что самое ужасное? Я готов ползать перед тобой вместе с ними.
- Шеенн, - хриплый, срывающийся голос, адреналин после концерта все еще бежит по твоим венам, заставляя тебя неконтролируемо дрожать. – Я хочу тебя, Шенн...
Ты прижимаешься ко мне, одновременно посылая пошленькую ухмылочку протискивающемуся мимо Милишевичву.
- Шлюха. – Не глядя на тебя выплевывает хорват, и ты смеешься. Томо уже давно жаждет тебя, как и многие другие, запутавшись в сетях твоего дьявольского очарования. Но ты не будешь спать с ним, я знаю. У нас договор. Ты делаешь, что хочешь, я поддерживаю тебя во всем, слежу за группой, занимаюсь нашими финансами, регулярно выполняю твои капризы «достань мне кокаина», а взамен... Взамен ты трахаешься только со мной. Это мое единственное условие, которое ты выполняешь неукоснительно. Я тешу себя надеждой, что ты сам этого хочешь. Хочешь быть только со мной, принадлежать мне.
Сегодня я злюсь на тебя больше обычного. Ты снова выкидывал эти дурацкие фокусы с прыжками в толпу. К тому же сегодня ты в первый раз выступал под наркотой.
- Поехали домой, Шенн... – Обнимаешь меня сзади, целуешь шею, шаря руками по влажному от пота телу. – Или предпочтешь прямо здесь, м? Для разнообразия?
Ты выдыхаешь это мне в ухо, прикусывая мочку, и я сдаюсь.
- Поехали.
Смеешься, трешься о мои ягодицы напряженным членом, скрытым плотно облегающими джинсами.
- А я не хочу домой, Шенн. Я хочу здесь, - тянешь слова, зная, как это раздражает меня.
Твоё мнение меняется со скоростью взмаха крылышек мотылька. Не уследить, не успеть.
- Что? Джа, в гриммерке?
Я неровно дышу, потому что твоя ладонь гладит мой пах, но остатки рассудка еще при мне. Трахаться в гриммерке, куда в любой момент могут зайти охранники, или обслуживающий персонал... это слишком рискованно.
Но тебе плевать. Ты убираешь руку с моего паха, лезешь с карман своих джинс, достаешь оттуда маленькую белую таблеточку и кладешь ее на язык, блаженно прикрывая глаза.
- Будешь?
Я отрицательно качаю головой, ты разворачиваешь меня к себе и целуешь. У тебя во рту противный прикус этой гребанной таблетки. Что это, Джа, экстази? Хотя, мне все равно. Целую тебя в ответ, стремясь вытеснить свом вкусом эту гадость, вталкивая язык в твой рот. Сжимаю до боли твои запястья, зная, что на коже останутся синяки. Но тебе же не привыкать, да? Взгляд останавливается на локтевом сгибе. И я мысленно чертыхаюсь.
Ты снова кололся. Сегодня.
- Джей... – отрываюсь от твоего рта, заглядываю в глаза, но ты не даешь мне времени на обдумывание дальнейших действий. Толкаешь меня к табуретке, усаживая на нее, сам опускаешься на колени передо мной. Разводишь в стороны мои ноги, проворно расстегивая ширинку.
- Джей... а если нас увидят? Ты представляешь себе заголовки в газетах? Джей... – Ты вытаскиваешь мой возбужденный член и проводишь по нему языком, вверх-вниз.
- Мне плевать, - заглатываешь его целиком, обхватывая губами у самого основания, делаешь несколько движений. Я запрокидываю голову и вцепляюсь в твои волосы, стремясь причинить боль. Хоть малую часть той боли, которую я испытываю по твоей вине.
Ты снова смеешься и выворачиваешься из моей хватки, поднимаясь и отходя на пару шагов.
Неторопливо стягиваешь с себя футболку, позволяя мне разглядеть тебя как следует. Ты похож на бога, Джа. Блестящая от пота светлая кожа, затвердевшие темные соски, стройное тело... Ты дразняще проводишь руками по груди и останавливаешься у пояса джинс. Расстегиваешь их так медленно, что я готов взвыть от сводящего тело болезненного желания.
Наконец, избавляешься от брюк, жестом профессионального стриптизера отбрасывая их в сторону. Подходишь ко мне, покачивая бедрами и останавливаешься, чуть касаясь обнаженной кожей моих обтянутых тканью коленей.
В этот момент я готов согласиться с Милишевичем. Ты шлюха, Джаред. Но мне плевать на это, потому что ты только моя шлюха.
Раздвигаешь ноги и одним движением опускаешься на мой член, не сдерживая стонов. Обхватываешь меня за шею, находишь мои губы и скользишь по ним языком. Я целую тебя, царапая ногтями кожу на спине, стремясь отметить тебя, доказать еще раз, что ты только мой.
Ты смеешься мне в рот, двигаясь на мне, твои глаза, подернутые дымкой удовольствия, тоже смеются. Я нахожу твой член и сжимаю его, подстраиваясь под твой темп. Провожу большим пальцем по головке, легонько царапаю чувствительную кожу, и ты закрываешь глаза. Не разрывая поцелуя, стонешь, движения становятся рваными, резкими, и я чувствую твою сперму на своей руке. Мне хватает нескольких секунд, чтобы последовать за тобой.
Ты не спешишь подниматься, тебе нравится чувствовать меня в себе.
Улыбаешься.
- Тебе понравилось, Шеееенн?
Я киваю, и ты встаешь, довольно щурясь. Кидаешь на язык очередную таблетку, смеешься, видя как я морщусь. Когда-нибудь, смеясь, ты сожжешь себя, Джа. Только понимаешь, я сгорю вместе с тобой.
Come break me down
Bury me, bury me
I am finished with you.
Look in my eyes
You killing me, killing me
All I wanted was you.